ИСТИНА

Не исключено, что похожий сценарий реализовался и в конце эдиакарского периода. Однако, по мнению специалиста по эдиакарской фауне, профессора биологического факультета МГУ Андрея Журавлева, вряд ли дело было только в кислороде. "Действительно, около 550 миллионов лет назад разнообразие эдиакарской фауны резко сократилось, — отмечает ученый. — Это видно на многих разрезах. В намских слоях организмов на порядок меньше, чем в беломорских. Но нельзя сказать, что они там плоские. Скорее наоборот: очень много объемных, мешковидных форм. Что касается кислорода, его уровень колебался в течение всего эдиакарского, а также предшествовавшего ему криогенового и следующего за ним кембрийского периодов. Эти скачки, конечно, влияли на фауну и ее морфологию, но вряд ли были глобальными". Журавлев считает, что многоклеточная фауна эдиакарского и первой половины кембрийского периодов была еще очень "юной" и чрезвычайно чувствительной к внешним условиям. Поэтому "вымирания" — эпизоды резкого сокращения, а затем расширения видового состава — происходили неоднократно. Но в целом эдиакарские формы вытеснялись более привычными для нас кембрийскими постепенно. "Древнейшая авалонская фауна — наиболее представительная, — объясняет профессор. — Это знаменитые "лопухи на ножках", которые рисуют на всех реконструкциях эдиакарского моря. В беломорской уже появляются ползающие организмы, питавшиеся не только тем, что плавает, но и тем, что лежит на дне. В намской фауне разнообразие эдиакарских организмов действительно меньше, но там есть "кембрийские" скелетные формы. Никаких резких перестроек биосообщества, указывающих на катастрофу, не видно. Все было достаточно плавно".