Аннотация:Принятие решения при выборе из двух или нескольких альтернатив в условиях вероятностного подкрепления основано на предыдущем опыте субъекта, в контексте которого мозг взвешивает прагматическую ценность каждого возможного выбора (Симонов, 1981; Schultz, et al., 2000). Процесс принятия решения предполагает наличие внутренней прагматической модели стимулов, позволяющей оценить тот или иной выбор в соответствии с ожидаемой величиной награды и вероятностью её получения. Прагматическая модель формируется постепенно, проходя стадию исследования ценности каждого выбора, которая связана с рискованным поведением, т. е. выбором невыгодных альтернатив. Предполагают, что на «интуитивной» стадии, невыгодные/рискованные выборы могут быть как случайными, так и неслучайными, направленными на «отрицательную» проверку предсказательной силы формирующейся модели (Козунова, и др., 2017). Однако, даже при наличии надёжно работающей модели, человек продолжает совершать странные, рискованные выборы, заведомо противоречащие имеющейся у него модели (Unturbe, et al., 2007). Была высказана гипотеза, что такое поведение представляет собой сознательный риск, связанный с попыткой исследования и обнаружения упорядоченного паттерна в вероятностной последовательности подкреплений и наказаний (Wolford, et al., 2004; Козунова, и др., 2017). Нейрофизиологические исследования у животных показывают, что взвешивание выгод и потерь при принятии трудного решения сопровождается усиленной активацией структур передней поясной коры, осуществляющей мониторинг возможных исходов выбора в меняющихся условиях (Rushworth, et al., 2004). Данные, полученные на приматах, свидетельствуют, что активация этой системы сопровождается расширением зрачка (Joshi, et al., 2016).
Полученные данные показывают, что расширение зрачка в периоде принятия решения о результатах предыдущего выбора предсказывает намерение человека совершить рискованный выбор в следующей пробе и степень расширения зрачка прямо коррелирует с субъективной трудностью принятия такого решения. Эта находка указывает на то, что в ситуации обучения с вероятностным подкреплением усиление норадренэргической активации, отражающейся в расширении зрачка, хотя и предвосхищает исследовательский поведенческий акт, противоречащий внутренней прагматической модели стимулов, однако отнюдь не способствует, а, напротив, препятствует ему, сигнализируя о подсознательной «интуитивной» негативной оценке грядущего исхода. Будущие МЭГ-исследования активности коры мозга в период принятия человеком рискованных/безопасных решений могут прояснить, какие системы мозга активируются для того, чтобы склонить человека к обновлению существующей у него прагматической модели, т. е. к рискованному, исследовательскому поведенческому акту. Наши результаты согласуются с идеями Н. А. Бернштейна и П. В. Симонова в том, что сличение результатов поведения с внутренней моделью потребного будущего направлено на изменение последующих действий человека и выбора наиболее эффективных путей достижения цели (Бернштейн, 1966; Симонов, 1981).