ИСТИНА

Осмысляя глубинные процессы концептуализации действительности в языке, Н.Д.Арутюнова утверждает: «Концепты дискретны, мир континуален. Его членение не может в точности соответствовать системе понятий. Многие объекты и ситуации подводимы под разные концепты, к некоторым не подходит ни один. Таковы объекты, лежащие на границе разных понятийных полей. Для их обозначения язык либо вырабатывает слова с неотчетливым смыслом, либо прибегает к словам, взятым из соседствующих ареалов» [Арутюнова 293]. Одним из таких концептов в русском языке стало слово мир, что обусловлено уже историческим развитием и орфографической реформой 1917-1918 гг., когда из словаря было исключено i (и десятеричное). Эта реформа привела к появлению ряда омонимов, среди которых особый интерес для нас представляет слово мир, получившее два значения: мир1 ‘отсутствие войны, согласие’ и мир2 ‘вселенная’. В докладе будут рассмотрены семантические и прагматические особенности функционирования слова мир на материале текстов авангардной литературы и советской агитации. Такие ключевые черты авангардной поэзии как установка на создание нового художественного языка с помощью революционизации языковых норм, а также преодоление границ между искусством и действительностью, легли в основу концептуализации понятий война и мир. В докладе будут выделены разные аспекты их выражения: сближение-противопоставление антонимичных понятий: Война и мир (В. Маяковский), в т.ч. в форме лексических неологизмов: мирсконца (В. Хлебников); идея соотношения войны и языка, характерная для раннего русского кубофутуризма: взрыв языкового молчания, глухонемых пластов языка (В. Хлебников), Какофония войны <…> проповедь новой красоты (В. Маяковский); отрицание войны и осмысление мира в разных его значениях: Война — мировая мясная лавка (В. Маяковский), ЗОЛ ГЛОД! / МОР НАГЛ! / НОЖ ГОРД! / МИР ПАД! (А. Крученых), В новый мир! (В. Маяковский), Мир наш, мир наш (С. Третьяков). Отдельный фокус исследования будет направлен на историю формирования советского лозунга Миру – мир, восходящего к религиозному, художественному и авангардному поэтическому дискурсам, и маркирующего разные формы их взаимодействия. Хотя среди источников лозунга выделяются православные молитвы (Мир мірови Твоему даруй и др.), одним из первых в эллиптической форме лозунга-призыва эту идею выразил Маяковский, придав ей побудительное значение: Миру — мир, война — войне. Омонимия слов, из которых состоит лозунг, затрудняющая его восприятие, а также побудительная форма лозунга приводят к повышению «интенсивности» его иллокутивной силы, обусловленной корреляцией имплицитности выражения и заданными критериями иллокутивной «интенсивности» (согласно [Сёрль, Вандервекен 1986: 261-262]). Дальнейшее изменение прагматического функционирования и понижение иллокутивного эффекта связано с клишированием единицы, которая становится частью советского политического дискурса и утрачивает заложенное в авангардном поэтическом высказывании активное воздействие на адресата. Это проявляется в разных контекстах употребления единицы – от советских газет и плакатов до мозаики и стел, – что будет проанализировано с точки зрения специфики советского «языкового ландшафта». С целью выявления манипулятивного эффекта лозунга буду рассмотрены схожие формы в других языках. Например, (фр.) Guerre aux châteaux, paix aux chaumières!, (нем.) Friede den Hütten, Krieg den Palästen, Мир — хижинам, война — дворцам! Список литературы: Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. Сёрль Дж., Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. М.: Прогресс, 1986. С. 242–263.